О ВЕЧНОМ…

Я случай поведаю странный:
Гурьбой у ж/д — полотна
Гуляли пятнадцать баранов,
И с ними овечка одна.

Попёрлась ни к месту скотина,
Куда ж подевался пастух? –
(Наверно, в плену карантина
Он дома под маскою тух…)

Стучали копыта по шпалам,
Дурманил вонючий мазут —
Баранам смекать не пристало,
Что здесь и составы идут…

Итак, машинист был рассеян,
(Наверно сказался COVID…)
И где-то у станции Сейма
Предстал неожиданный вид! —

Он тормоз отжал и стоп-краны,
И звуком сигналил скорей!..
Но поздно, погибли бараны –
Полтонны отборных кудрей.

В служивых, твердили, — не целься,
Но как промолчишь о таком? –
Примчался на шум полицейский,
Составил большой протокол.

И вместо шашлычной Тиграна
(Наверное, страж занемог…)
Велел убиенных баранов
Везти в человеческий морг.

А там мужичищи – здоровы!
Вдаваться не склонные в суть.
Вези, хоть слона, хоть корову –
Гуртом в крематории жгут!

Пыхтела труба и дымила
По Сейме душком шашлыка.
Довольно, и без пандемии
Валяют у нас дурака…

Быть может, загнул я и шибко,
Пляшу, так сказать, на костях,
Но только, читатель, — ошибка –
Писал не о вирусе, ах!

Писал, я конечно, о вечном,
О женской живучести, да —
Осталась живою овечка,
Минули её поезда.

Она из железного гула,
Из терний начала стиха
Пришла и шершаво лизнула
По лбу своего пастуха.

2 Comments

  1. Поэты не всегда дают названия своим стихотворениям. Поэтическая мысль представляется озарением, молнией. Тютчев, как известно, мог на спичечном коробке записывать. Тут не до названий, видимо. В любом случае, «имена» имеют не все стихи. Если уж название у стихотворения есть, мы, читатели, не должны его игнорировать.
    «О вечном» – называется стихотворение Владимира Решетникова, написанное 20 мая 2020 года. И хотя навряд ли многие, прежде чем читать само стихотворение, сделают паузу, осмыслят название, но здесь название слишком обязывает, чтобы его не заметить.
    Обычно должны быть серьёзные поводы, чтобы отвлечь нас от ежедневного. Суетного, преходящего, мелкого много в наших буднях и праздниках. О вечном мы тоже задумываемся… Когда нам трудно, когда мы не понимаем, что происходит, когда решаем, как жить дальше… Как, например, в апреле-мае 2020 года. В растерянности люди и целые государства. Может быть, планета знает, что с ней происходит? Но кому известен язык планет! И в это смутное время (а смутные времена имеют свойство повторяться, в разных вариантах) человеку хочется поддержки, надежды. Вечность – слово основательное.
    Первые строки стихотворения, кажется, заставляют нас тут же забыть название. «Случай» – хоть и его величество, но с вечностью у него связи опосредованные. Лексика стихотворения вполне характерна для этого самого случая в мае 2020 года. Картинка хорошо представляется нам, живущим у «ж/д полотна». Образ символический. Нам без «ж/д полотна» никак нельзя: работа – на вахтах, школы – в населённых пунктах покрупнее, да и за культурной жизнью приходится отправляться под стук колёс. Картинка живописная не только «вообще», но и в конкретные, «карантинные», времена, благодаря множеству вещей и людей: шпалы, составы, стоп-кран, станция Сейма, шашлычная Тиграна, протокол, полицейский, маска, мужичищи, пандемия, крематорий, морг… Причем, она не только зрима, но и осязаема: «тух под маскою», «дурманил вонючий мазут», «душок шашлыка». Всё сегодняшнее, узнаваемое. Да и случай-то этот нередкий. И хотя не пятнадцать баранов, но поодиночке и группами гуляют по шпалам, невзирая на плакаты, те, кто попадает потом в сводки, увеличивая количество безвременно ушедших. А уж Covid постарался: статистикой день начинается и заканчивается не только у медиков и полицейских, но и у простых смертных (вот до чего тут слово к месту).
    Случай, с одной стороны, явление единичное, с другой – повторяемое. Даже пандемия прецеденты имеет. Но «и без пандемии валяют у нас дурака». Автор вынужден был прямо предупредить: «писал не о вирусе, ах!».
    Мы, конечно, бываем и баранами; «мужичищи… вдаваться не склонные в суть»; пастух у стада не всегда бывает прав; временами случаются covidы; пропадают «полтонны отборных кудрей»… Да, в общем, к какой строке не прицепись, ассоциаций и аналогий возникает немало.
    Но вся эта некороткая история завершается замечательным финалом, «овечкой», которая «из железного гула, /Из терний начала стиха/ Пришла и шершаво лизнула/ По лбу своего пастуха».
    Стоило ради этого финала изводить «тысячу тонн словесной руды». «Великие» назвали век «железным», у нашего современника Решетникова это просто «гул». «Пока» гул или «уже» гул, трудно сказать. Теряются в объяснении происходящего с нами многие умные головы. Поэт же мыслит образами. А мы уж эти образы расшифровываем. Через «тернии» (к звёздам?) является выжившая и простившая овечка. То, что этот финал по ощущениям может извлечь из памяти пушкинское «Народ безмолвствует», не неожиданно. Как не удивительно и то, что оставляет надежду.
    Мы-то надеемся жить! И это вечное желание.
    24.05.2020

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *